ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОБРАЗОВАНИИ Информационный портал
 
[Поскольку факт применения насилия (рукоприкладства) со стороны учителя в отношении учащихся при проведении занятий в школе доказан показаниями свидетелей, письменными и вещественными доказательствами, у суда нет оснований признать увольнение за совершение аморального поступка необоснованным и незаконным.]

ИЗ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ

МОСКОВСКОГО РАЙОННОГО СУДА

ГОРОДА ТВЕРИ ЗА 2000 ГОД


В. работала в средней школе учителем русского языка и литературы с 16 сентября 1992 года. Приказом № 99 от 21 декабря 1999 года В. был объявлен выговор за нарушение трудовой дисциплины.

Приказом № 17 от 9 марта 2000 года В. была уволена с работы по ст. 254 п. 3 КЗОТ РСФСР.

Считая дисциплинарное взыскание и увольнение незаконными, В. обратилась в суд с иском об отмене приказов о дисциплинарном взыскании, об увольнении и о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, указав в своем заявлении, что с ее стороны нарушений трудовой дисциплины не было, поскольку после нахождения на листке нетрудоспособности с 23 ноября 1999 года по 8 декабря 1999 года 9 декабря 1999 года она находилась в Центральном районном суде г. Твери, как участник судебного процесса, в который она была вызвана судебной повесткой. Свое увольнение считает незаконным, т. к. аморальных действий она не совершала.

В обоснование своих исковых требований по поводу дисциплинарного взыскания истица суду пояснила, что судебное заседание, в котором она участвовала в качестве представителя истицы, было назначено на 9-30 часов 9 декабря 1999 года. Перед судебным заседанием она позвонила в школу, но директора в школе не было, она попросила завуча предоставить ей административный отпуск, но та отказалась решать этот вопрос по телефону. С сыном она передала в школу записку и заявление на имя директора о предоставлении ей административного отпуска. Заблаговременно решить вопрос о предоставлении административного отпуска она не могла, т. к. листок нетрудоспособности был закрыт лишь около 18 часов 8 декабря 1999 года. По окончании судебного заседания она пришла в школу и проводила уроки, поэтому считает, что нарушений трудовой дисциплины она не допустила.

По поводу незаконности своего увольнения истица суду пояснила, что аморальных, насильственных действий к ученикам Р. и А. не совершала. Представителем ответчика неправильно квалифицированы ее действия. Решение об увольнении представитель ответчика принимала единолично. Считает, что были грубо нарушены ее права на труд, конституционные права, нарушена процедура увольнения. В приказе об увольнении не указаны ее конкретные действия и их последствия.

Не закончив дачу объяснений суду по иску, истица покинула зал судебного заседания в знак протеста против удаления из зала суда ее представителя П., который был удален из зала судебного заседания по определению суда за нарушение порядка во время разбирательства дела.

Суд, признав неуважительной причину отсутствия истицы в судебном заседании, продолжил рассмотрение дела по существу.

Представитель ответчика – директор средней школы пояснила суду, что в соответствии со ст. 76 КЗОТ РСФСР отпуск без сохранения заработной платы (административный отпуск) по заявлению работника предоставляется с разрешения руководителя учреждения, который оформляется приказом. Согласно «Правил внутреннего трудового распорядка работников средней школы № 10» заявление об административном отпуске подается лично руководителю или лицу, его заменяющему. Передача заявлений через третьих лиц не является основанием для написания приказа, т. к. требуется получение разрешения на удовлетворение просьбы заявителя, что входит в компетенцию только руководителя или лица, его заменяющего. Кроме того, подавший заявление обязан дождаться написания приказа и удостоверить свое ознакомление с ним своей подписью. Учитель русского языка и литературы В., будучи обязанной приступить к работе в 1-ую смену 9 декабря 1999 года, пропустила 3 урока и приступила к работе 9 декабря 1999 года только во вторую смену в 13-30 часов, нарушив тем самым трудовую дисциплину. В то же время представитель ответчика пояснила суду, что если бы В. своевременно обратилась с заявлением об административном отпуске, предоставив судебную повестку на 9 декабря 1999 года, приказ об административном отпуске был бы издан.

По поводу увольнения истицы В. представитель ответчика суду пояснила, что 15 февраля 2000 года на уроке литературы и после него учитель русского языка и литературы В. применила физическое насилие в отношении учащихся А. и Р., которые, сидя на первой парте, шептались. В., посматривала на учеников, но замечаний им не делала. Потом она подошла к А. и, выдернув его из-за парты, отправила в угол. Затем В. подошла сзади к Р. и, схватив его за рубашку, также выдернула его из-за парты. Р. споткнулся о своей портфель и упал на парту, в результате чего была сломана перегородка костей носа, порван манжет рубашки. Обозвав Р. «мерзавцем и паршивцем», В. отправила его в угол. Взяла их дневники. Когда прозвенел звонок с урока, она велела ученикам записать домашнее задание. А. подошел к столу учителя и взял свой дневник, чтобы записать задание. В., выхватила из рук мальчика дневник и сильно ударила его дневником по щеке. После этого В. стала писать в его дневник замечание. Написав замечание, она закрыла дневник. А. вновь потянулся за дневником. В. ударила его дневником по руке. Спустя некоторое время в школу пришла мать А. Она была возмущена поведением учителя В. и написала заявление с просьбой разобраться в ситуации и принять меры к учителю. А. отправили в травмпункт, где был поставлен диагноз «ссадина мягких тканей щеки». 17 февраля 2000 года В. была вручена копия заявления матери А. и предложено дать объяснения по данному поводу, однако В. отказалась дать объяснения, о чем был составлен акт. 24 февраля 2000 года мать ученика 7-в класса Р. принесла заявление с просьбой разобраться в факте рукоприкладства, совершенного учителем В. по отношению к ее сыну. Это в свою очередь побудило ее, как директора школы, начать служебное расследование. Всем ученикам, присутствующим 19 февраля 2000 года на уроке литературы, было предложено написать, что они видели. Из 19 учащихся, присутствующих в тот день – 14 подтвердили, что В. нанесла удар по щеке А. 5 человек не видели, т. к. со звонком выбежали из класса или сидели за партой и не видели, что происходило у стола, т. к. другие ребята окружили стол, но слышали шум и видели, как летел дневник на угол стола. С 19 февраля по 8 марта 2000 года В. была на больничном. 9 марта она вышла на работу, ей передали копию заявления матери Р. и предложено было вновь написать объяснительную по поводу того, что произошло на уроке литературы и после него 15 февраля 2000 года, но В. объяснений не дала. Квалифицируя применение учителем русского языка и литературы В., выполняющей воспитательные функции, физического насилия, имевшего место 15 февраля 2000 года на уроке литературы и после него в 7-в классе в отношении учащихся А. и Р., как аморальный поступок, администрация школы пришла к выводу о несовместимости продолжения В. работы в должности учителя русского языка и литературы, поэтому было принято решение о ее увольнении по ст. 254 п. 3 КЗОТ РСФСР за совершение аморального поступка, несовместимого с продолжением данной работы. В конце рабочего дня 9 марта 2000 года В. была приглашена в кабинет директора, где была ознакомлена с приказом об увольнении от 9 марта 2000 года, но расписаться отказалась.

В соответствии со ст. 135 КЗОТ РСФСР за нарушения трудовой дисциплины администрация учреждения может применить дисциплинарное взыскание в виде выговора. При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка, обстоятельства, при которых он совершен, предшествующая работа и поведение работника.

Нарушением трудовой дисциплины является противоправное, виновное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником его трудовых обязанностей.

Судом установлено, что В., обязанная приступить к работе в 1-ую смену 9 декабря 1999 года, пропустила три урока и приступила к работе в этот день только во вторую смену в 13-30.

Однако судом установлено, что В. отсутствовала на работе 9 декабря 1999 года по уважительной причине. В этот день она была вызвана в суд в качестве представителя истицы по гражданскому делу в Центральном районном суде г. Твери, что подтверждается судебной повесткой.

Истица действительно должна была в соответствии с «Правилами внутреннего трудового распорядка работников средней школы № 10» оформить административный отпуск, подав лично заявление руководителю или лицу, его заменяющему, но не сделала это, поскольку только вечером 8 декабря 1999 года был закрыт листок нетрудоспособности и, она была выписана на работу. Утром следующего дня она отправила с сыном заявление о предоставлении ей административного отпуска, звонила в школу, директора школы не было, она разговаривала с завучем, которая потребовала прийти и лично подать заявление, что подтвердила свидетель Ч. и свидетель С. Уроки были проведены другим учителем, т. к. администрация школы не знала о закрытии листка нетрудоспособности у В., что подтвердила свидетель П. Данные обстоятельства не были учтены администрацией школы, поэтому суд считает приказ о наложении дисциплинарного взыскания в виде выговора от 21 декабря 1999 года незаконным и подлежащим отмене.

В соответствии со ст. 254 п. 3 КЗОТ РСФСР трудовой договор некоторых категорий работников может быть прекращен в случае совершения работником, выполняющим воспитательные функции, аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы.

По смыслу данной статьи совершение аморального проступка, несовместимого с продолжением данной работы, может служить основанием увольнения лишь в отношении работников, занимающихся воспитательной деятельностью.

Истица В. работала учителем русского языка и литературы средней школы.

Согласно должностных обязанностей учителя средней общеобразовательной школы, принятых на педагогическом совете 5 ноября 1998 года, профкоме 4 ноября 1998 года и утвержденных директором школы № 10 20 ноября 1998 года, с которыми В. была ознакомлена, о чем имеется ее личная подпись, учитель выполняет следующие должностные обязанности: осуществляет обучение и воспитание обучающегося с учетом специфики преподаваемого предмета и др.

Таким образом, истица В., работая учителем русского языка и литературы в школе, выполняла воспитательные функции.

В соответствии с п. 4.18.4 Устава Муниципального образовательного учреждения средней общеобразовательной школы № 10 применение методов физического и психического насилия по отношению к обучающимся не допускается.

В ходе судебного заседания было установлено, что 15 февраля 2000 года учитель русского языка и литературы В. во время урока литературы и после него в 7-в классе применила физическое насилие в отношении учащихся А. и Р.

Данный факт подтверждается :

Показаниями свидетеля А., пояснившего суду, что 15 февраля 2000 года на уроке литературы, который вела учитель В., он со своим соседом по парте Р. шептались. В. посмотрела на них, но замечание не сделала, потом они хихикали. В. подошла к Р., взяла его за шиворот и сильным рывком вытащили его из-за парты, чем порвала ему рубашку. Р. не удержался и повалился на край парты, но В. продолжала его толкать в угол. Потом она подошла к нему – А. и, схватив за шиворот, отвела в угол. Потом она собрала их дневники. Когда прозвенел звонок, и учитель стала задавать задание, он подошел к столу и взял дневник, чтобы записать задание, но В. вырвала дневник из его рук и, назвав его «гаденышем» ударила наотмашь дневником по лицу, отчего у него закружилась и заболела голова, на щеке образовалась ссадина. Потом В. записала замечание в дневник. Он вновь потянулся за дневником, но в ответ В. ударила его дневником по рукам. После этого он пошел в кабинет директора и рассказал завучу о случившемся. В этот же день он был в травмпункте, где были зафиксированы телесные повреждения.

Показаниями свидетеля А. Н. – матери А., пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года ее сын прибежал из школы возбужденным и сказал, что его ударила учительница. Щека у него была красная. Она пошла в школу, чтобы разобраться. В школе был завуч, учителя В. уже не было. Она написала заявление. Сын жаловался на головокружение и, она попросила завуча Ю. Съездить с сыном в травмпункт, т. к. сама она не могла по семейным обстоятельствам. Примерно через 2 недели к ней домой пришли 5 мужчин, стали защищать В., а потом сказали, что ее сын хулиган, после чего она попросила покинуть квартиру. Накануне 9 мая к ней вновь пришли защитники В., просили забрать заявление из милиции, говорили о том, что у В. трудная жизнь, сказали, что В. в эмоциональном состоянии ударила ее сына. Потом ей неоднократно звонила женщина и уговаривала забрать заявление из милиции.

Показаниями свидетеля Ф., пояснившего суду, что 15 февраля 2000 года он присутствовал на уроке литературы, который вела В. Он сидел в 3-ем ряду на 2-ой парте за партой, где сидели Р. и А. Во время урока Р. и А. шептались. В. сделала им замечание. Ближе к концу урока А. и Р. засмеялись. В. за шиворот вытолкнула А. и отвела в угол. Затем – Р., но тот споткнулся о свой портфель и ударился переносицей о парту. Когда прозвенел звонок, А. подошел к учительскому столу, чтобы забрать свой дневник. А. взял дневник, но В. выхватила дневник из рук А. и ударила его дневником по лицу. Потом она села и стала писать замечание в дневник. От удара дневником у А. на щеке образовалась царапина.

Показаниями свидетеля Ш., пояснившего суду, что 15 февраля 2000 года на уроке литературы, который вела В., Р. и А. сидели за одной партой и шептались, потом тихонько засмеялись. В. взяла Р. за воротник и потащила в угол, он споткнулся и ударился носом о стол, она протащила Р. за воротник до самого угла, порвала ему рубашку. Потом она взяла А. за воротник и тоже поставила в угол. Его – Ш. Она тоже поставила в угол, а потом выставила за дверь, но затем вернула его в класс. Он видел как В. ударила дневником А. по лицу. После удара у А. появилась царапина.

Показаниями свидетеля Ш. Т. – матери Ш., пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года сын пришел домой возбужденный, переживал по поводу того, что произошло на уроке литературы. Сыну было обидно, что учитель назвала его мерзавцем. Утверждает, что ее сына невозможно склонить к даче «нужных» показаний. Он говорит только то, что было на самом деле.

Показаниями свидетеля К., пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года В. проводила в их классе урок литературы. А. и Р. разговаривали на уроке. В. сделала им замечание, они примолкли, а потом снова стали разговаривать. В. подошла к ребятам и потащила их в угол, сначала одного, а потом другого. Когда В. дернула Р. за рубашку, он упал. Когда прозвенел звонок с урока, она собрала вещи и ушла, поэтому не видела, как В. ударила А. дневником по лицу, т.к. уже вышла из класса.

Показаниями свидетеля П., пояснившего суду, что 15 февраля 2000 года урок литературы в их классе вела В., А. и Р. зашептались на уроке, а потом захихикали. Он видел, как В. подошла к Р, схватила его за ворот, так что он повалился на парту. Потом В. вытащила Р. из-за парты и подтолкнула к углу. Как вытаскивали А. из-за парты он не видел.

Показаниями свидетеля З., пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года на уроке литературы В. вытащила А. и Р. из-за парты и поставила в угол за то, что они разговаривали на уроке. Когда В. вытаскивала Р. из-за парты, он ударился носом о парту. Потом В. взяла у ребят дневники, чтобы записать замечание. Когда прозвенел звонок с урока, А. взял с учительского стола свой дневник, чтобы записать домашнее задание. В. выхватила у А. дневник со словами: «почему берешь дневник без разрешения с учительского стола» и ударила его наотмашь дневником по лицу. По ее мнению, это было сделано специально, а не нечаянно. Она сидит на 2-ой парте за партой А. и Р., поэтому все видела и слышала..

Показаниями свидетеля И., пояснившего суду, что 15 февраля 2000 года на уроке литературы учитель В. взяла Р. и А. за шиворот и поставили их в угол за то, что они шептались на уроке. Это произошло где-то в средине урока. Когда В. взяла Р. за шиворот, он споткнулся и ударился о парту. Когда прозвенел звонок с урока, А. взял с учительского стола свой дневник, В. вырвала из рук А. дневник и ударила им А. по щеке. Ему это было хорошо видно. У А. от удара стала красной щека, а потом на щеке появилась кровоточащая царапина. Р. и А. были в шоковом состоянии. Ребят возмутил поступок учителя В., поэтому они пошли к директору школы.

Показаниями свидетеля Л., пояснившей суду, что о случившемся 15 февраля 2000 года на уроке литературы ей стало известно со слов детей, которые пришли в тот день домой возмущенные поведением учителя.

Показаниями свидетеля Ч.- заместителя директора по учебно-воспитательной работе средней школы, пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года она исполняла обязанности директора школы. Она находилась в кабинете директора школы, когда туда прибежали возбужденные ученики 7-в класса и сказали, что В. ударила А. по щеке. Действительно у А. была красной щека. Он же сказал, что его ударила В. дневником по щеке. Она пошла искать В., чтобы разобраться в случившемся, нашла ее в учительской раздевалке и спросили, что произошло на уроке литературы в 7-в классе. В. сказала, что она не била А. по щеке, сказала, чтобы она привела к ней на 1-ый этаж А., чтобы разобраться, но затем все же поднялась в класс, где сидели ученики 7-в класса. А. при ней еще раз рассказал, что произошло. В. сказала, что ударила А. лишь по рукам, учащиеся стали возмущаться, говорили, что она ударила его по лицу. Тогда В. сказала, что возможно в возбужденном состоянии и ударила А. дневником по лицу. Потом она пригласила В. в кабинет завуча и предложила дать объяснения. В. сказала, что ей некогда и обещала дать объяснения 17 февраля 2000 года, расписавшись в этом.

Показаниями свидетеля П. – завуча средней школы, пояснившей суду. Что она является куратором 7-ых классов. 15 февраля 2000 года после 3-его урока 2-ой смены она вышла в коридор и увидела учащихся 7-в класса. Из их разговора она поняла, что во время урока В. выдернула Р. из-за парты так, что он даже упал и у него был порван манжет рукава. После урока В. ударила А дневником по щеке и рукам. Ч. нашла В. у выхода из школы и предложила подняться в класс и разобраться в случившемся. В. поднялась в класс, но объяснения давать отказалась, сказав, что ей некогда. Она – П.. предложила А. дать письменные объяснения о случившемся, после чего эти объяснения подписали несколько ребят из класса, хотя все ребята хотели подписать, но она сказала, что в этом нет необходимости.

Показаниями свидетеля Н. – учителя средней школы, пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года она находились в кабинете директора школы, где готовились к консилиуму. В кабинет ворвались возбужденные учащиеся 7-в класса и стали рассказывать, что произошло на уроке. Как стало известно из рассказа ребят, Р. и А. посмеялись на уроке литературы, за это учитель В. поставила их в угол. Когда прозвенел звонок с урока, А. подошел к столу учителя и вяз свой дневник. В. выхватила дневник у А. и ударила им по щеке А. Действительно щека А. была красной, на ней была кровяная царапина. Р. показывал свою рубашку, которую порвала В., когда потащила Р. в угол. Кроме того, свидетель подтвердила, что в ее присутствии В. была ознакомлена с приказом об увольнении, но расписаться под приказом В. отказалась.

Показаниями свидетеля Щ. – психолога средней школы, пояснившей суду, что 15 февраля 2000 года она находилась в кабинете директора школы, когда туда вошли возбужденная толпа детей. Из рассказа ребят стало известно, что учитель В. ударила одного мальчика – А. дневником по щеке, а у второго мальчика – Р. порвала рубашку, когда тащила его в угол. А. был бледный, взволнованный. Когда В. привели в класс, она стала отрицать, что ударила по щеке. Весь класс стал дружно возражать. В. тогда сказала, что была в таком эмоциональном возбуждении и могла не заметить, куда ударила А. Свидетель считает, что свой поступок В. совершила не в состоянии аффекта. По ее мнению, 19 февраля 2000 года В. ушла на больничный, т. к. пыталась уйти от проблем.

Кроме того, данный факт подтверждается:

Справкой травматологического пункта городской больницы № 1, согласно которой 15 февраля 2000 года в 18-56 А. была оказана помощь по поводу травмы. Диагноз: ушиб и ссадины правой щеки.

Телефонограммой № 473 от 15 февраля 2000 года в адрес Московского РОВД, согласно которой А. в возрасте 12 лет, проживающий ул. Вагжанова д. 4 кв. 44, учащийся средней школы 7-в класс обращался в стоматкабинет 1-ой горбольницы, диагноз: ссадина мягких тканей левой щеки, произошло 15 февраля 2000 года в 16-20 в средней школе № 10, ударила учительница.

Телефонограммой № 573 от 25 февраля 2000 года, согласно которой в 15-35 Р. 13 лет, проживающий пл. Гагарина д. 2 кв. 26, обращался в 1-ую горбольницу, диагноз: перелом перегородки костей носа без смещения, произошло 15 февраля 2000 года в средней школе.

Заключением судебно-медицинской экспертизы № 950 от 10 марта 2000 года, согласно которой у А. имелась ссадина на лице, которая возникла от действия тупого твердого предмета, не исключено 15 февраля 2000 года, не вызвала кратковременного расстройства здоровья и поэтому как вред здоровью не расценивается.

Амбулаторной картой на имя А., согласно которой А. не обращался к врачу до 15 февраля 2000 года по поводу травмы.

Заключением судебно-медицинской экспертизы № 949 от 10 марта 2000 года, проведенной на основании изучения амбулаторной карты на имя Р. и данных акта судебно-медицинского освидетельствования от 28 февраля 2000 года, согласно которой у Р. имелся перелом костей носа без смещения отломков. Это повреждение возникло от действия тупого твердого предмета, вызвало кратковременное расстройство здоровья и является легким вредом здоровью. Из-за позднего обращения больного за медицинской помощью не представляется возможным установить время возникновения перелома костей носа у Р.

Постановлением о прекращении уголовного дела в части от 17 апреля 2000 года, согласно которому 15 февраля 2000 года на уроке литературы в средней школе учитель В. схватила за одежду учащегося Р., потянула его резко к себе, отчего Р. не успел подняться, споткнулся и ударился переносицей об угол парты, причинив ему в результате неосторожности перелом костей носа без смещения отломков, который согласно заключения судебно-медицинской экспертизы является легким вредом здоровью. Поскольку уголовная ответственность за неосторожное причинение легкого вреда здоровью не предусмотрена, поэтому уголовное дело в отношении В. по данному факту прекращено в части.

Справкой по уголовному делу № 020319 от 8 августа 2000 года, согласно которой 25 февраля 2000 года прокурором Московского района возбуждено уголовное дело по факту причинения телесных повреждений А. по ст.116 УК РФ, а 3 марта 2000 года уголовное дело по факту причинения телесных повреждений Р. по ст. 115 УК РФ. Производство по делу приостанавливалось в связи с розыском и болезнью В. 17 июля 2000 года производство дознания по уголовному делу возобновлено.

Заявлениями А. и его матери с просьбой разобраться со случаем рукоприкладства и принять меры к учителю В.

Дневником А., где за 15 февраля 2000 года в графе «литература» В. написано замечание «Поведение безобразно».

Заявлением Р., согласно которому 15 февраля 2000 года ее сын Р. пришел домой с разорванным манжетом рубашки и на переносице покраснение. Он объяснил, что это произошло на уроке литературы. В. резко схватила его за рубашку и хотела вытащить из-за стола. Миша споткнулся о портфель и ударился лицом о край стола. Она не обратилась сразу к администрации школы, т. к. думала, что учитель попросит извинения, но извинений не последовало, просит разобраться в факте рукоприкладства, совершенного учителем В.

Заявлением Р., согласно которому на уроке он с Пашей шептались. К нему подошла В., схватила его за рубашку и рукав и резко дернула вверх к себе. Он зацепился ногами за портфель и повалился на край стола, ударился переносицей, искры посыпались из глаз, порван рукав. В. вытащила его и сказала идти в угол. Он сразу об этом факте ничего не сказал, т. к. испугался, что дома будут ругать. Его мама сразу обратила внимание, что у него красная переносица и, ему пришлось все ей рассказать.

Письменными объяснениями учеников 7-в класса школы: О., Г., К., З., М., и других докладными учителей.

Таким образом, факт применения физического насилия учителем В. во время урока литературы и после него к ученикам 7-в класса средней школы А. и Р., имевший место 15 февраля 2000 года, нашел свое полное подтверждение в судебном заседании. У суда нет оснований не доверять допрошенным свидетелям и письменным доказательствам. Показания свидетелей конкретны, последовательны, согласуются с показаниями других свидетелей и письменным доказательствам. Письменные доказательства оформлены надлежащим образом. Все доказательства являются допустимыми и относимыми и в своей совокупности подтверждают наличие обстоятельств, обосновывающих возражения ответчика.

Судом бесспорно установлено, что А. и Р. нарушали дисциплину на уроке, перешептываясь и хихикая, а А. проявил невоспитанность и взял дневник со стола учителя без разрешения, однако это не давало В. права применять физическое насилие к ним за это.

Суд считает, что администрация средней школы правильно квалифицировала действия В. от 15 февраля 2000 года на уроке литературы в отношении учеников А. и Р. как аморальный проступок, несовместимый с продолжением работы учителем. Данный аморальный проступок является достаточным для увольнения по данному основанию, независимо от того, что В. была аттестована в 1996 году и ей была присвоена 1-ая категория.

Проверив законность и обоснованность увольнения В. по ст. 254 п. 3 КЗОТ РСФСР, суд пришел к выводу, что увольнение является законным и обоснованным. При этом порядок увольнения по данному основанию не был нарушен. Трудовое законодательство не требует предварительного согласия соответствующего выборного профсоюзного органа при увольнении по ст. 254 п. 3 КЗОТ РСФСР. Тот факт, что В. является членом свободного профсоюза – ТТОСП СМОТ, также не обязывает администрацию получить предварительное согласие данной организации на увольнение, поскольку данный профсоюз никакого отношения к коллективу школы не имеет.

Таким образом, оснований для удовлетворения иска нет.

Данное решение было обжаловано ответчиком и определением Судебной коллегии Тверского областного суда оставлено без изменения.