ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ПРАВО
ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ОБ ОБРАЗОВАНИИ Информационный портал
 


[1]


Современное нам образовательное право - динамично развивающаяся сравнительно молодая отрасль правовой системы современной России - явление закономерное в общем процессе движения нашей страны по пути создания правового государства. Сейчас оно отнюдь не является «терра инкогнито» (неизведанной землей), а обладает солидной историографией, накопленной за долгие десятилетия модернизации российского образования Нового и Новейшего времени. Достаточно отметить, что в XIX веке известные юристы России разрабатывали теоретические основы образовательного права. Например, М.Ф. Владимирский-Буданов считал предметом образовательного права ответы на вопросы :«какие органы государства в различные годы ведали народное образование, какие цели имело государство в своих мерах по народному образованию» [1;61]. Другого мнения придерживался известный педагог и общественный деятель XIX в. Николай Иванович Пирогов.

Пирогова мы воспринимаем исключительно как легендарного хирурга и изобретателя наркоза и гипсовой повязки. Широко известны его преподавательская работа в Дерптском и Московском университетах, медицинская деятельность на Севастопольском фронте в годы Крымской войны, открытия и изобретения в сфере врачебной теории и практики. Его имя произносится с уважением и окутано легендами (одна из них – исцеление Пироговым юного Д.И. Менделеева). Гораздо менее известна его педагогическая деятельность, хотя статья «Вопросы жизни», написанная им в 1856 году, имела в обществе эффект разорвавшейся бомбы - такие важные педагогические вопросы она ставила, да и названа она была не «Вопросы педагогики», а именно «Вопросы жизни» не случайно. Темы, затронутые в статье и во всем творчестве российского ученого, не теряют своего значения до сих пор. Кроме того, эта статья открыла российскому обществу педагогику в той же мере, в какой бессмертное сочинение Н.М. Карамзина «История государства Российского» открыло отечественную историю.

В «Вопросах жизни» Пирогов впервые проводит прямую зависимость безопасности государства от состояния и содержания отечественной школы. Говоря об образовании и воспитании как едином целом народного просвещения, он, в том числе высказывал твердую убежденность в воспитательной силе научного знания и роли гуманитарных дисциплин в формировании Человека и Гражданина. Именно Пирогов поднял вопрос, который старательно обходила педагогическая общественность – проблему поощрений, и наказаний учащихся учебных заведений. Это позволяет воспринимать Николая Ивановича как пионера в области образовательного права, которое он понимал, с одной стороны, как свод правил, регулирующих поведение учащихся в школе, с другой – как основу взаимоотношений учащихся и педагогов. Но была и третья, гуманистическая сторона его представлений – Человек и Гражданин, по мнению Пирогова, не должен быть рабом, потому он не может воспитываться в страхе ожидания физического наказания.

Однако прежде чем обратиться к деятельности и взглядам Н.И. Пирогова в сфере образования, вспомним содержание и почувствуем дух той великой эпохи, в которую знаменитый хирург становится известнейшим педагогом. Воцарившийся после смерти Николая I Александр II решительно берет курс на реформирование всех сфер жизни государства и общества, начиная масштабные системные изменения. Одной из его задач становится «создание основ правового государства, создание передового по того меркам законодательства. На эту деятельность была ориентирована деятельность всех органов государственной власти. Министерство народного просвещения приступило к разработке новых уставов учебных заведений, которые были разосланы для обсуждения отечественным и зарубежным педагогам. Одной из тенденций нового школьного законодательства стало возрастание роли попечителей учебных округов. Они становились полноправными представителями власти, которые во многом определяли ход развития просвещения в округе» [ 9;170]. Циркуляры попечителя учебного округа, в силу возросшей общественной значимости этой должности, являлись обязательными для исполнения каждым учебным заведением источниками образовательного права.

Всю свою энергию, все полномочия, предоставленные ему как попечителю Киевского учебного округа, свой гражданский пафос, дар убеждения, авторитет серьезного ученого направляет Н.И. Пирогов на составление кодекса правил, обязательных для исполнения как учащимися, так и учителями и школьной администрацией. В поле его пристального внимания попадает довольно болезненный (как в прямом, так и в переносном смысле) вопрос широко практиковавшихся тогда как в учебных заведениях, так и в русских семьях телесных наказаний. С этим позорным явлением Пирогов начинает бороться, в том числе, и с помощью «циркулярного права».

Для российской школы середины позапрошлого века вопрос о методах воспитания стоял достаточно остро. В России розги были отменены еще во времена Екатерины Великой в 1794г. Так, в руководстве учителям учебных заведений 1-го и 2-го разрядов, прямо запрещались «1) все телесные наказания и 2) все посрамляющие и честь трогающие унижения, как-то: ослиные уши, название скотины и т.п.» [2; 252].

Однако эта отмена действовала только на бумаге, в практике, как семейного воспитания, так и учебных заведений, о чем уже выше упоминалось, телесные наказания были весьма распространены. Интересные воспоминания оставил художник А.П. Боголюбов, который маленьким мальчиком был определен в привилегированный Александровский Царскосельский малолетний Корпус, где обучался с 1831 по 1835 гг.: « Инспектор, господин Мец, получил название Живодера за то, что драл всех беспощадно солдатскою рукою, тогда как дамы секли руками ротных нянек…Арифметике обучал Кох, бывший флотский офицер. Этот обращался варварски. Бывало, схватит за ухо, хорошо, если за оба, и подымет на воздух, иногда бросит на пол. Выщипывал он также вихры волос и бил щелчком по губам, когда молчишь»[3; 11] И это в одном из передовых по тем временам учебных заведений, а что же говорить о гимназиях и училищах?

Николай Иванович, понимая всю отвратительность телесных наказаний, поднял эту проблему в 1858г., однако встретил среди коллег огромное число оппонентов. На своих собраниях представители школ утверждали, что без телесных наказаний школа просто немыслима. И Пирогов начинает убеждать педагогическую общественность в обратном. Из всех учебных заведений Киевского учебного округа к нему стекаются отчеты, содержащие сведения об учебной и воспитательной работе, в том числе, о мерах педагогического воздействия на нарушителей школьной дисциплины. Данные, которыми он стал располагать, просто шокировали попечителя: за самые разнородные проступки следовало единое наказание – розги. Так, в отчете штурманского училища он обнаруживает, что из 27 учащихся, подвергшихся телесному наказанию, «9 наказаны за упорную лень, 3 – за курение табака, 4 – за ослушание, 6 – за грубость, 4 – за драку, 1 – за шалость»[4; 309]. Но штурманское учебное заведение все же специализированное, там дисциплина достаточно сурова, а как обстояли дела в обычных гимназиях? Ничуть не лучше! В Житомирской гимназии, например, наказанию розгой подверглись 290 учащихся, в Киевской второй гимназии- 43, в Полтавской – 39, в Белоцерковской – 38, в Нежинской – 20, в Черниговской – 18, в Ровенской – 8, в Киевской первой гимназии – 3 человека [5; 179] .

Если сравнить число учащихся, например, в Житомирской и Киевской второй гимназиях, то оно было примерно одинаковым: 600 и 625 соответственно, однако, количество телесных наказаний в первой из них значительно выше, нежели во второй. И Пирогов задается простым, казалось бы вопросом – неужели нравственное развитие учеников в одной гимназии настолько хуже, чем в другой? Объяснение может быть только одно – в основе определения вида наказания лежит как правило произвол администрации того или иного учебного заведения.

Новый попечитель начинает выезжать на педсоветы, публиковать статьи, где высказывает собственную убежденность в пагубности и бесполезности телесных наказаний. В чем состоит основной смысл телесного наказания? – спрашивал Пирогов - выместить причиненную злобу? Но это чувство не должно быть свойственно ни христианину, ни здравой нравственности. Пристыдить? Но тот, кто хочет телесным наказанием пристыдить виновного, хочет стыдом воздействовать на человека, уже потерявшего стыд, что бесполезно. Устрашить? Хорошо, предположим, вам удалось возбудить страх в ребенке, чем вы будете его поддерживать? Вам еще понадобиться его усиливать, а как определить границы этого усиления? Кроме того, ведь розга возбуждает совсем не тот страх, какого ждет применяющий ее воспитатель. «Не тот нравственный страх заслуженного наказания, который возбуждается внутренним чувством совести за нарушение предписываемых ею правил, а страх боли и истязаний. Неужели нужно у ребенка поставить совесть в зависимость от розги? Хорошо ли приучать совесть, это свободное чувство человека, с самых юных его лет к зависимости от телесных или даже духовных, но более зависимых ощущений?» [5; 179].

И еще один пагубный эффект розги приводит Пирогов. В статье «Быть и казаться» он рассуждает о раздвоении личности и о причинах, к ней приводящих, так вот розга тоже, по его мнению, ведет к такому раздвоению. Приученный к порке человек испытывает страх, но страх, порожденный розгой – это внешний страх. Как только он пропадет, ребенок моментально воспользуется мнимой свободой и пустится во все тяжкие – опять получается раздвоение на человека внутреннего (быть) и человека внешнего (казаться). Да, школа и семья должны воспитывать страх, но страх внутренний, т.е. нравственные ограничения. «Сделайте так, - говорил Пирогов, - чтобы наказание за проступок было не вне, а внутри виновного – и вы дойдете до идеала нравственного воспитания. Розга вселяет страх – это правда, но не исправительный, не надежный, а прикрывающий только внутреннюю порчу. Она исправляет только слабодушного, которого бы исправили и другие средства, менее опасные» [6; 103]. Так, он обосновывает мысль о бесполезности и безнравственности вообще телесного наказания. И уж тем более недопустимыми он считал практиковавшиеся публичные телесные наказания, справедливо полагая, что единственный результат, которого при этом можно добиться - так это воспитать в учениках чувство ненависти и негодования по отношению к тому, кто наказывает.

Вторым был вопрос практического характера – с помощью каких шагов можно убрать эту крайнюю, экстремальную меру из гимназий и училищ? Проведенный Пироговым анализ статистических данных, почерпнутых из отчетов директоров и инспекторов училищ и гимназий, его беседы с директорами гимназий, учителями, родителями, показывает, что розга, как средство воспитания применяется неоправданно часто. Ею наказываются и воровство, и невнимательность на уроке, и ленность в выполнении задания, и ложь, и обычная детская шалость, т.е. видов проступков много, а спектр наказаний весьма узок.

Интересно, что даже во времена М.В. Ломоносова список поощрений и наказаний был не в пример разнообразнее. Так, сам Михайло Васильевич советовал делить наказания на приватные и публичные. В качестве наказаний за небольшие проступки рекомендовалось применять: «1) выговоры и угрозы; 2) понижение места; 3) чтоб тем кланяться в школе, которые хорошо себя оказали; 4) ставить среди школы на колени; 5) бить по рукам ферулею (кожаной линейкой); 6) лозами по спине»[7; 100]. Публично наказывались те из детей, кто совершал серьезные проступки. Их могли отлучить от общего стола, посадить на хлеб и воду; «надевать дурное платье в заплатах и ставить при выходе всех школьников из гимназии; садить в тюрьму (будущий карцер – Е.П.), где бы кроме голого полу ни сидеть, ни спать было не на чем, и кормить хлебом с водою; давать каждое утро по нескольку раз лозами»[7; 101].

Другими, весьма распространенными видами в практике наказаний, стояли временное исключение из гимназии и помещение в карцер. Сохранившийся до наших времен карцер можно увидеть в таганрогской гимназии, в которой некогда обучался А.П. Чехов. Это тесная комната под лестницей, где помещались кровать и стол, на котором стояла свеча. В маленькое окошко, с целью контроля, время от времени заглядывал надзиратель.

Н. И. Пирогов формирует комитет для составления правил о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа, куда вошли: помощник попечителя, директора, инспекторы двух киевских гимназий, инспектор казенных училищ, некоторые профессора и некоторые учителя. Другими словами, он создает коллегиальный орган, который разрабатывает и издает знаменитый Циркуляр № 8 от 1859г. В этом акте содержалась таблица, где перечислялись виды проступков и варианты педагогического воздействия на нарушителей. Спектр воздействия предлагался самый широкий – от исключения из учебного заведения, как случай крайний и экстраординарный, до увещевания. Сюда входили и суд товарищей, и оставление без ужина, и арест, и принуждение просить извинение, и плата за испорченную вещь, и внесение вины в штрафной журнал, и стояние у доски в младшем классе, и выговор педсовета, а так же замечание директора и инспектора. В том числе среди наказаний розга тоже упоминалась, к тому же было нормировано количество ударов – от 5 до 10.

На наш взгляд, это был уникальный по своей значимости документ. Своего рода кодекс прав и обязанностей, как учащихся, так и учащих. Пирогов попытался построить основанную на праве систему воздействия на ученика в отдельно взятом учебном округе. «Я остаюсь того мнения, - писал Николай Иванович,- что в больших учебных заведениях исправительные меры и наказания для каждого рода проступков должны быть не только определены с точностью, но и объявлены положительно всем ученикам и воспитателям. …У нас нужно приучать молодых людей с ранних лет к законности; они должны знать положительно, что их ожидает за тот или другой проступок и какие обстоятельства начальство берет в соображение, определяя степень вины и меру наказания. Еще более они должны быть убеждены, что наказание определяется не по произволу начальника, а по утвержденным постановлениям. Наконец, чувство справедливости в учащихся разовьется еще более, если они убедятся, что воспитатели их верно и беспристрастно следуют однажды принятым постановлениям, не делая никаких исключений» [4; 310]. Вот с такими целями и вводит попечитель Киевского учебного округа краткий кодекс, содержащий в себе правила о проступках и наказаниях.

Современная историко-педагогическая литература говорит о том, что Пирогов, циркуляром утвердив наказание розгой, пошел на поводу у реакционной, консервативной части учительства и сдал, таким образом, свои позиции. На самом деле, позиция Пирогова по отношению к телесным наказаниям как была отрицательной и нетерпимой, так таковой и оставалась. Он был человеком цельным и свои убеждения не менял даже под чьим бы то ни было влиянием или давлением. Тогда почему он уступил своим оппонентам и действительно позволил внести в Циркуляр разрешение в исключительных случаях применять телесные наказания в количестве от 5 до 10 ударов? В основании такого непопулярного решения Пирогова лежат те принципы работы с педагогами, которыми Пирогов очень дорожил и которыми не мог поступиться. В противном случае это было бы уже не отступление, а самая настоящая капитуляция. Один из принципов – коллегиальное принятие решений, другой – гласность. «Вопиющая потребность нашего времени» - так говорил Н.И. Пирогов о коллегиальности. «Лишенный голоса преподаватель, неминуемо теряет свой авторитет в глазах учеников, быстро улавливающих слабые стороны школы. Коллегия должна быть поставлена выше лица. Несправедливо и вредно предоставлять начальнику школы право не исполнять или отменять постановления педагогического совета»[8; 45-46]. Перед ним, как перед государственным чиновником, отвечающим за образовательный процесс в округе, стоял выбор – либо административным методом отменять розги, но придется тогда пожертвовать коллегиальностью, либо сохранить этот принцип, отстоять его, что означает оставить в правилах телесные наказания. И он выбрал последний вариант. Уступка Пирогова, выглядевшая на поверхностный взгляд его поражением, отступлением, оказалась на поверку победной. Розга, «лишенная патриархальности, в ореоле законного воздействия сразу показалась настолько нелепой», что за один год после обнародования Циркуляра №8 число телесных наказаний снизилось в десятки раз [8; 47]. Если из 4 109 учеников 11 гимназий округа в 1858г. телесному наказанию подверглись 551 ученик, то в 1859/1860 – 27 [2; 355]. Педагоги стали использовать другие меры борьбы с непослушанием и нарушениями. Разве это не победа?

Вообще это был настоящий прорыв: в российском обществе развернулась весьма оживленная дискуссия по этому вопросу, имевшая положительный итог – Устав 1864 г. отменил телесные наказания в общеобразовательных учебных заведениях. В этом отношении Россия на много лет опередила Западную Европу. Так, крупный философ, педагог, знаток зарубежной педагогики В.В. Зеньковский в своем труде «Психология детства»(1922г.) говорил о широком применении телесных наказаний в Германии, а Англия избавилась от этого постыдного явления лишь во второй половине ХХ века.

Литература:

1. А.В. Овчинников, Е.А. Прокофьева «Советская и российская историография законодательного обеспечения отечественного образования во второй половине XIX – начале ХХ вв.» // Вестник ИТИП РАО, 2008, №2.

2. Н.И. Пирогов «Отчет о следствии введения по Киевскому учебному округу правил о проступках и наказаниях учеников гимназий». // Н.И. Пирогов. Избранные педагогические сочинения. М., 1985.

3. А.П. Боголюбов. «Записки моряка-художника» // Волга, 1996 №2-3.

4. Н.И. Пирогов. «Замечания на отчеты морских учебных заведений за 1859 год»// Сочинения Н.И. Пирогова, СПб., 1900.

5. Н.И. Пирогов. «Правила о проступках и наказаниях учеников гимназий Киевского учебного округа» // Избранные педагогические сочинения. М., 1985

6. Н.И. Пирогов. «Нужно ли сечь детей, и сечь в присутствии других детей?»// Н.И.Пирогов. Избранные педагогические сочинения. М., 1985.

7. Ломоносов М.В. Проект регламента московских гимназий //Антология гуманной педагогики. Ломоносов. М., 1996

8. Современное значение педагогических идей Н.И. Пирогова. СПб., 1911.

9. Овчинников А.В. Циркуляры попечителя округа (к 200-летию Н.И. Пирогова) // Новое в психолого-педагогических исследованиях – 2010 - № 4 (20).



[1] Данная статья готовится к опубликованию в журнале «Право и образование»



Возврат к списку